В личку пришел вопрос - что делать, когда ребенок материться?
НУ, конечно, стандартный набор захотела написать:
-не обращать внимания
-обращать внимания, говоря, что слова плохие
-и пр.
НО!!! Мне почему-то кажется, все это мало работает.
И вообще побольше фантазии и изобретательности нам (родителям ) надо.
Это должен быть ВЫБОР ребенка. К которому мы его подведем, но не заставим.
Итак. Николай Козлов:
Цитата:
Театр одного зрителя
Педагогика — это шарлатанство.
А.С.Макаренко, из писем жене
Спектакли приходится устраивать и мне: ведь у меня дети, и их надо воспитывать. То есть когда-то массированно промывать им мозги. А как же тут без передовых, то есть шаманских, технологий?
Итак, Ваня.
Дети есть дети, и они берут из мира все, что им предлагается. Особенно хлесткое и жесткое, как выстрел кнута. А тут лето, деревня, народ простой, речь народная. Короче, мой Ванька начал вставлять в свою речь матерные присказки.
Возраст — шесть лет.
Перепробовали все, что могли. Влияли по мере сил на Ванино окружение. Объясняли, что это слова плохие и в нашей семье их употреблять не принято. Каждый раз обращали его внимание. Лишали чего-то за каждый раз.
В общем, стандартный воспитательный набор, и, как все стандартное, помогало. Но слабо.
Наладились регулярные позиционные бои, в которых, похоже, Ванька нас просто переигрывал. Дома за собой следит, словарь общепринятый, но только вышел на свободу, то есть за калитку, забрался на бревна — и...
Забывался. И что, его все время выслеживать?
Стало как-то тоскливо, как всегда при ощущении беспомощности. И тогда я решил: “Пора!” Я понял, что пора пускать в ход самое сильное, самое страшное оружие воспитателя — и начал подготовку. Разработал план, просчитал ходы, продумал варианты — и собрался внутренне, как перед боем.
Чуду минимально предупредил, но подробностей никаких не рассказывал. Так будет лучше. И самому лучше не расплескаться.
Пропустил пару мелких Ванькиных проколов, дождался прокола серьезного. Всё!
Взлетела красная ракета...
– Семья Козловых, прошу всех собраться! Саша, Чуда, все быстро!
Сколько нас ни было, все равно всех в комнате построил. Минута напряженного молчания.
Походил перед строем, все настроились на что-то. Подбирая слова, сформулировал проблему. И то, что происходящее недопустимо, и то, что мы, семья, перед Ванькой оказались беспомощны.
Ванька уже чует — что-то будет. Правильно, Ваня.
И когда все линии напряжения собрались в точку, объявил: “Мы с Ваней уходим на Последнее Испытание. Это последнее, что ему может помочь. Домашние, попрощайтесь с Ваней. Кто что хочет, можете ему сказать”.
Все обалдели, но подыгрывают. Ванька в растерянности полной, но как-то держится. Боец.
– Ваня, возьми рюкзак.
Рюкзак я собрал ему заранее.
– Папа, зачем?
– Надо, Ваня.
Рюкзак за спину, в избе молчание.
– Идем, Ваня!
– Пап, а куда?..
– Раньше надо было думать! Вперед!
Все, я резко выхожу, он за мной, молча и собранно идем к лесу. Он немного семенит и пытается заглянуть мне в лицо. Мое лицо не выражает ничего, кроме решительности.
Вошли в лес, под ногами иголки. Я в обуви, Ваня босиком. Ничего, привычный, тем более в этой ситуации его беспокоило существенно другое. А вот уже идти легче — больше мха, потому что идем мы по направлению к болоту...
– Пап, а мы куда?!
– Идем, Ваня, идем!
Под ногами уже мягко, все внимание на мне, и я по ходу выдал целую нравоучительную беседу. Голос раздумчивый и твердый, фон усталый и огорчительный. Это слушалось тем более, что к длинным чтениям морали я обычно совершенно не склонен.
Болото прошли краем, вышли сквозь лес к берегу реки, куда обычно не ходит никто.
Простор, молчание, край воды.
– Сядем! — Сели.
– Ваня, тебе трудно справляться с плохими словами. Они, видимо, переполняют тебя и все время из тебя лезут. Поэтому сейчас ты будешь все их из себя выбрасывать. Ты их будешь кричать изо всех сил до тех пор, пока полностью себя от них не освободишь.
Это и был главный замысел, моя коронка. Не закрывать слова в себе, а выбросить их из себя! Я просто гордился этой находкой и сидел довольный и толстый.
Ваня не возражал, но почему-то кричать не торопился.
– Кричи!
И тут Ваня выдал такое, что я просто сел.
Хотя и так сидел.
От чего я предельно и озадачился, и развеселился.
Он спросил:
– Папа, а что мне кричать? Какие слова?
...
Славно?
Хороший урок... Мы, взрослые, живем в своем мире, но наши-то дети живут — в своем. Вот Ванька: осваивает мир, усваивает разные выражения и хватает фразы, чему родители улыбкой радуются: “Растет!” Да, но иногда родители его резко обрывают и за что-то, за какие-то Плохие Слова, серьезно ругают.
Впрочем, никогда точно не говорят, за что.
Или еще хуже: грозно кричат из дому, чтобы он подошел, и потом спрашивают, что он там на улице на девочек кричал. Да много чего он на них кричал...
Наделенный сообразительностью, он, видимо, сумел некоторые блоки и ключевые слова сам выделить и пометить, но чтобы знать точно, что на самом деле так дергает этих взрослых...
Слова-то они и есть слова. На них ничего не написано.
И сейчас он абсолютно правомерно ожидал: “Папа, перечисли мне полный список твоих грязных слов!”
Делать нечего, я чешу затылок и начинаю делиться с сыном своими познаниями в области русского мата.
Признаюсь, был немного не готов: вот так сразу выдать полный список.
Плюс, чтобы перечисление не было абсурдным звуковым рядом, приходится давать минимальные пояснения. А также культурологические комментарии. Ваня меня самым внимательным образом слушает, усваивает, иногда уточняет значения...
Сумасшедший дом.
Ладно, сделал вид, что все в порядке, пора доигрывать спектакль.
– Всё, ясность есть?
– Есть.
– Кричи!
Кричит. Кричит.
– Громче кричи!
Орет. Проорался.
– Всё из себя выбросил?
– Всё...
Устал. Попробуйте сами поорать во всю дыхалку несколько минут подряд! Гипервентиляция легких, помутнение в голове — тяжело!
Ну и ладно. Можно завершать. Достаю из его рюкзака жестяную кружку, зубную щетку и пасту.
– Ты кричал грязные слова, рот запачкал. Почисти зубы и рот.
Согласен, это немного банально. Но можно и так. Тем более, что я почистил зубы вместе с ним.
– А теперь вставай и слушай. Ты все выбросил из себя и теперь чистый, но свою чистоту тебе надо донести до дома, поэтому мы пойдем в полном молчании. Учти, мы будем проходить мимо пляжа, где могут купаться твои друзья. Что бы ни было, ты не должен произнести ни слова. Не выдержишь, — значит, все насмарку. Как, хватит у тебя сил? Сможешь?
– Смогу!
Всё, я взял его за руку, и мы строго пошли домой. Он держал молчание, у дома нас все ждали. Снова построение и торжественное объявление, что Ваня испытание прошел. И все пошли пить вкусный чай.
Саша потом все спрашивал: что за испытание? — Но Ваня молчал...
...Что это было? — Это был Спектакль. Большой Спектакль. Чем он был бы больше, солиднее и зрелищнее, переживательнее, тем больше был бы от него эффект.
Этот Спектакль — на эту тему — сработал. Ненужных слов больше от Ваньки не слышно. Ну и хорошо.
Хотя с ним, я чую, проблем будет еще много...
Жизнь родителей из этого и состоит: с одной стороны, жить самим лучшим образом, создавая вокруг детей воспитывающее окружение, с другой стороны — если уж влиять разово, то эффективно. То есть лучше всего — Спектаклями.
Ссылка
Вход
Регистрация
Совместные покупки
О нас
Поиск
)
