Живет такой человек и делает свое дело несмотря ни на что!
Павел Шмаков, директор Специализированного олимпиадно-научного центра «Школа СОлНЦе» в Казани
Создал и активно продвигает школьную модель обучения для интеллектуально увлеченных детей в противовес закоренелым стандартам образования
«Есть такая категория детей, которых традиционная школа отторгает. Они мыслят иначе, не принимают шаблонов и стандартов, им надо до всего дойти своим умом. А еще они не умеют жить и учиться под давлением, их суть – свобода и творчество. Именно для таких детей, а я их называю проснувшимися, и была создана «Школа СОлНЦе», иными словами, Специализированный олимпиадно-научный центр, ломающий все стереотипы современного школьного образования.
Об увлеченности и колледже Невозможно построить новое на старом, надо ломать все, начиная от набора в школу и расписания, заканчивая оценками и взаимоотношениями «ученик-учитель». Ох, как это непросто! А с чего все началось? Поначалу это был «Академический колледж» при Казанском госуниверситете, просуществовавший в лихие девяностые вплоть до нового столетия. Здесь все было необычно. Например, для поступления в колледж нужен был творческий результат, созданный самим поступающим, скажем, стихотворение или выращенный цветок. Однако ребенка принимали не сразу, ведь нужно было понять, насколько он увлечен и желает учиться. Мы искали своего ученика, не блатного, а именно личность, готовую посвятить годы обучения воплощению своей мечты. В результате поступал в колледж ученик, проучившийся полгода в вечерних классах, выполняя творческую или научно-исследовательскую работу, и сдавший снова экзамены. Кому была не по силам такая система обучения, уходил. А тот, кто оставался, впоследствии достиг больших высот в той или иной области. Но не всегда. Был, например, такой случай. Приехал к нам однажды мальчишка из далекой деревни. Экзамены не сдал, но желание учиться у него было огромным. Мы вручили ему сборник олимпиадных задач по математике. И вот через месяц мальчик вернулся к нам с двумя исписанными тетрадями. Все было решено неверно, хотя участие в этом деле принимала целая деревня. Конечно, он никак не мог поступить к нам, казалось бы. Но нельзя же воспитывать только вундеркиндов. А у этого мальчугана было огромное желание учиться, он был так увлечен! Конечно, мы его взяли! Увлеченного ребенка можно разглядеть не сразу, надо дать ему себя раскрыть, а в традиционных школах под давлением оценок, уравниловки, шаблонов и стандартов ребенок может просто закрыться и потерять всякое желание учиться. И тогда – здравствуй, улица! Нельзя губить деревце на корню, надо его поливать и подождать, вдруг оно оживет и принесет плоды. В ребенка надо верить всегда, не занижать ему оценку, наоборот, лучше поставить ее авансом и заинтересовать его в том, чтобы дотянуться до нее. И не всегда результат виден сразу. Апатию ребенка, его ненависть ко взрослому миру, проросшую в нем, порой, из-за пьющих или слишком занятых собой и работой родителей, надо убирать любовью, терпением, добром. В этом и есть отличие моей концепции обучения: не отбирать талантливых и одаренных детей, а делать их такими. В каждом ребенке заложен талант изначально, даже в самом заброшенном и забитом, надо просто найти то, чем увлечен ребенок и развивать это в нем, поощряя. Да, в общепринятой психологической терминологии никто не выделял категорию увлеченных детей. Я сделал это впервые, за что получил грант Фонда Сороса. Например, у ребенка нет интереса к математике, но он очень увлечен железками, конструированием. Значит, за эту ниточку и можно раскрутить весь клубок талантов. Такого ребенка надо вывести в академическое сообщество и дать ему в наставники конкретного ученого. И детский интерес превращается в научно-исследовательскую работу, даже если ребенок изначально был не особо развит интеллектуально. А в результате появляется увлеченность и не только, кстати, к математике. Так, у нас в колледже стали появляться художники, поэты, наши выпускники поступали в театральное училище, кинолицей. Через пять лет работы мы добились таких результатов: наш выпускник Михаил Ванюнин занял первое место на Всероссийской Соросовской олимпиаде по физике, другая выпускница Ирина Сторчеус стала лауреатом конкурса ЮНЕСКО для взрослых художников. И таких примеров немало. Американской программой колледж был отобран в тридцатку лучших школ из ста российских для международного обмена школьниками. Трижды мы получали звание «Школы года». Вот вам и официальное признание колледжа и в России, и за рубежом. Но…
О крахе и сопротивлении В 2000 году меня выгнали из колледжа, который я сам и создал. Управлению образования города не понравилось то, что я не выполнял их ценных указаний, что колледж живет по каким-то своим правилам и преподавания, и обучения. Любая проверка забраковывала ученика, который не сдавал нормативов, не соответствовал экзаменационным стандартам. И никого не волновало, что у нас такая концепция, что нужно время, что изучая один какой-то предмет увлеченно, со временем этот ребенок придет к хорошим результатам и в других областях. А, может, и не придет, ведь каждому свое. Кто-то не может сдать экзамен по истории, но при этом у него просто гениальные способности по физике. Так что же, делать его двоечником, позорить и напрочь отбивать всякое желание учиться? Разве школьной уравниловкой мы не калечим детские души и не лишаем себя нашего прекрасного будущего? «В колледже Шмакова зомбируют детей, внушая им, что все они талантливы!» - так однажды сказал в одной из телепередач начальник управления. А с чего вы взяли, что они не талантливы? Дети у нас были дружными, открытыми, доверяли взрослым. Это была маленькая республика, в которой все друг за дружку горой. Да, у нас была постоянная необустроенность, но для ребят колледж был домом, в котором ждут и любят. И взрослый мир – мир власти - вместо того, чтобы поддержать эту веру в детях и помочь сделать их жизнь более комфортной, решил все это уничтожить. После моего вынужденного увольнения многие коллеги продолжали преподавать даже на улице, какой позор. До конца колледж не умер, но он перестал быть тем, чем он был для всех «колледжанинов». Повлияло на закрытие и то, что в те годы я был депутатом горсовета. Сразу создал Постоянную комиссию по социальной защите, милосердию и благотворительности. Мы организовывали первые ночлежки для бомжей и бесплатные столовые, помогали хосписам и детским домам. Но я познал всю «кухню» принятия решений во власти, и мне это не понравилось, потому что всегда стою за правду и справедливость. Стал неугоден властям, конечно. Я боролся с этой жуткой несправедливостью. Объявил голодовку перед зданием правительства, собирал подписи. Через 21 день произошел такой случай. В здании рядом с площадью, где я сидел тогда, встречались президент Татарстана и исполняющий обязанности президента России Владимир Путин. Одна из моих учениц передала Путину письмо с просьбой разобраться с ситуацией. Надо сказать, что ученики неоднократно выступали в защиту колледжа. Президент Республики ответил Путину, что со школой все будет в порядке. Я понял, что дальше демагогии ничего не продвинется и отменил голодовку. После этого судьба моя сложилась таким образом, что я женился и уехал на родину супруги – в Финляндию.
О возвращении и новой борьбе
Там я учился в Университете, затем вел научную работу на кафедре педагогического образования, был учителем математики, физики и химии в школах, а в 2009 году дети выбрали меня лучшим учителем года. Помню, тогда я расплакался прямо на сцене - так много для меня это значило. И как же было обидно, что все это происходит не у меня на Родине, где меня не поняли и не приняли. Все это время я мечтал вернуться обратно в Россию, которую люблю. И вот однажды в Финляндию приехал новый мэр Казани, который с удивлением обнаружил, что один из лучших учителей этой страны - его соотечественник. Выяснилось, что ситуация в колледже несколько изменилась, и я оказался нужен своей стране. Так, в 2011 году я приехал домой! Мне вернули колледж, который объединил в себе несколько учебных заведений и стал называться Лицеем имени Лобачевского. Но не все оказалось таким радужным. Лицей был престижным местом, и политика прежнего директора, ушедшего на повышение, была такова – здесь учатся блатные. Там даже была специальная тетрадочка с надписью «прием», в которой все было записано. Я не мог встать на сторону этой политики. За год проверяющие посетили меня 13 раз, видимо, именно по этой причине. Мой педагогический метод воспринял далеко не весь коллектив лицея, разделившись на два лагеря. В такой жуткой атмосфере работать было тяжело, это пагубно сказывалось на всем процессе обучения, ведь в конфликте участвовали даже дети. И хотя через два года лицей вошел в топ-25 лучших школ России, мне предложили покинуть лицей под страхом уголовного дела о взятках, которых я никогда не брал. Что же: тюрьма или снова Финляндия? Нет, лицей ликвидировали, затем возродили, вернув прежнего директора. Еще раз убедившись в том, что «умом Россию не понять», я пришел к выводу: не надо исправлять систему, лучше создать свою!
О школе, в которой может быть СОлНечно, если …
Итак, в тот 2013 год Казань принимала Универсиаду. Мы же с учителями остались без любимой работы на улице и были готовы к решительным действиям. Нашу проблему надо было как-то замять, поэтому нам выделили ветхое здание под школу в надежде, что мы сами вымрем. Ни лицензии, ни денег. Несмотря ни на что, мы набрали 80 учеников. Так появился специализированный олимпиадно-научный центр – школа «СОлНЦе» - учебное заведение для интеллектуально увлеченных детей. В здании нельзя было учиться, нам не платили зарплату, а после проверок Роспотребнадзора и пожарной инспекции районный суд города постановил закрыть школу. Через два дня ученик школы Никита Алкин опубликовал в интернете петицию с обращением к президенту Татарстана и министру образования под названием «Не допустите закрытия школы «СОлНЦе». Так началась борьба. Никита собрал тысячи подписей, затем в процесс включилась моя выпускница и вывела все на уровень митинга, пригласив туда члена партии КПРФ. Школьники провели санкционированный митинг, который показали по местному телевидению, после чего было набрано 80 тысяч подписей. На школу обратили внимание. В мае Президент республики распорядился: "Решить все проблемы". Вскоре школа получила лицензию, проверки прекратились. Отсутствие борьбы положительно сказалось на успехах учеников. Школа заняла первое место по ЕГЭ, ученики становились призерами районных олимпиад. Все думали, что нам помогают сверху, поэтому не трогали. Нам выделили чуть более 13 миллионов на ремонт здания, но их не хватило на все – в таком ужасном состоянии находится школа. Больше помощи не поступало и пока не предвидится. Получилось, что от нас просто отмахнулись. Выживайте сами, видимо так. Но ведь мы - муниципальная школа, не частная. Осенью 2015 надолго задерживали зарплату педагогам. Родителям пришлось самим ремонтировать туалеты в школе, где учатся их дети - строители ушли, оставив множество недоделок, некоторые занятия из-за нехватки аудиторий проходят в коридоре, отсутствует спортзал, у меня тоже нет своего кабинета. Самое страшное, что может рухнуть одна стена со стороны улицы и прямо на прохожих, а для ее ремонта нужно больше миллиона рублей. Недавно на нас свалилась еще одна беда. Поскольку мы продолжаем не брать в школу "позвоночников" (детей по звонку, то есть блату) - одно за другим возбуждаются дела ввиду якобы совершенных мной правонарушений. Дело в том, что у нас школа-интернат, учатся приезжие дети, которые в ней и живут. Да и местные могут переночевать, для этого предусмотрена постель и можно что-то подогреть поесть. В Финляндии, например, поступают именно так. Там можно и в выходной день придти в школу, можно в коридоре на гитаре поиграть во время уроков, это лучше, чем на улице без дела слоняться. Школа – это второй дом в буквальном смысле этого слова, для некоторых даже он первый и почти единственный. А прокуратура обвиняет нас в отсутствии столовой. Скажите, на какие средства мне ее построить, если бюджет денег не выделяет? Да меня во многом уже обвиняли в этой жизни. Когда мы на весенние каникулы проводили лагерь для школьников, увлеченных астрономией и информатикой, я даже специально уходил на ночь из школы, чтобы меня не дай Бог не обвинили в педофилии. То, что происходит сейчас в системе образования – кошмарно. Любая попытка сделать что-то для детей из-за любви к ним карается и осуждается вплоть до судов и увольнений. Согласно ее законам, лицеи и гимназии – это для элиты, полуразрушенные школы - для сельских ребят, массовая школа и улица – это уже для всех остальных, чуть ли не отбросов общества. Что же мы творим с нашими детьми? Это что - закон выживания сильнейшего? А слабых будем добивать? Между прочим, многие мои выпускники стали известными людьми, которые теперь помогают школе выжить.
О помощи
Жаль, что все проблемы наши приходится решать проверенным методом – петицией на имя президента Республики. А также с помощью родителей учеников и некоторых выпускников колледжа. Среди них, Олеся Балтусова – помощник президента Татарстана, Денис Осокин - российский поэт, прозаик, лауреат кинопремий, сценарист фильма «Овсянки», удостоенного пяти призов на Венецианском кинофестивале, Руслан Гильфанов – чемпион мира по программированию, Айрат Бик-Булатов – поэт, редактор службы национального вещания ГТРК «Татарстан» и другие. Мои бывшие ученики приходят ко мне преподавать, хотя мне бывает даже нечем им заплатить. Так, однажды маленькая девочка пришла на собеседование в колледж, где рассказала о главной проблеме в ее жизни – болезни бабушки. Тогда преподаватель изобретательства (был у нас такой предмет) спросил ее, чтобы она сделала, чтобы вылечить бабушку? И девочка пришла к тому, что нужно читать книги по биологии. Так у ребенка было выявлено увлечение, мотивация. Теперь она научный работник, пишет докторскую. Рассказывать о моих учениках, выпускниках и направлениях в школе можно бесконечно долго. Только какой во всем этом смысл, если нас то и дело хотят закрыть, вставляя палки в колеса? Нет, смысл все-таки есть. Смысл в этих детях, ради которых я живу. Благодарю Бога за то, что со мной живет моя старшая дочка Настя. А когда она уезжает, мне невыносимо тоскливо. И только мое дело, школа, ученики, которых я никак не могу обмануть, родители учеников, моя мама – отличник народного образования (ей уже 93 года), то, что моя бабушка Мария Минеева была заслуженным учителем РСФСР и РФ, коллеги, единомышленники поддерживают меня на этом «СОлНЦевском» пути добра и любви к главному в жизни – детям, детям нашей страны - будущему России. И пока я нужен им – я буду с ними!» Автор Жанна Потоцкая.
|